«На полпути в ад» - Страница 53

К оглавлению

— Оставь меня, пожалуйста, в покое, — не выдержал Марк. — Хоть ненадолго.

— Не кричи на меня. Из-за твоего крика дядя Бен даже начал шмыгать носом.

— Что? — растерялся мистер Мерчисон. — Из-за Марка? Боже сохрани!

— О Господи! Значит, вы нюхаете рыбу! — завол-~ новалась Вики. — Так ведь?

— Нет, нет, — поспешил успокоить ее дядя Бен, — рыба превосходная.

— Но вы ни кусочка не съели, нюхаете и нюхаете.

— Право же, Вики, все замечательно, — уверял мистер Мерчисон, не давая ей забрать тарелку с рыбой.

— Дядя Бен, не успокаивайте меня. Если это не рыба, значит, вы простудились. Ужасно!

— Я совершенно здоров. Но действительно нелишне быть осторожным. По вечерам уже очень свежо. У тебя есть какой-нибудь плед, дорогая?

— Мне совсем не холодно, — сказала Вики. — А вы замерзли? Отопление в этом доме тоже неважное.

— Спасибо, милая, тут очень тепло. Просто я подумал… вдруг мы захотим погулять. Пройтись, знаете ли, по травке.

— Пройтись по травке? — переспросил Марк. — А зачем нам гулять в такую поздноту по травке?

— В самом деле, зачем, — смущенно пробормотал мистер Мерчисон. — Резонный вопрос. И что это взбрело мне в голову? Нелепость! Давайте считать, будто я ничего не говорил. Расскажи-ка лучше, кто построил это чудо?

— Мой двоюродный дед Коксон, — ответил Марк.

— Коксон? Тот самый, банкир?

— Тот самый. — А еще удивляются, почему лопаются банки.

— Кстати, отец знаменитой красавицы Эннабел Коксон, — добавила Вики. — Вы, наверное, знали ее, дядя Бен. И тоже были ее поклонником?

— Как тебе сказать… — Мистер Мерчисон улыбнулся, но явно через силу.

— В этом доме она провела свою безмятежную юность, — торжественно сообщил Марк. — Ее белая спаленка располагалась в одной из идиотских башенок.

— Значит, здесь родилась. Конечно, здесь. И выросла… — пробормотал мистер Мерчисон уже без всякой улыбки.

— Девичья спаленка, свидетельница первых невинных грез, — продолжал Марк. — Может, в эту минуту ее прелестный призрак бродит там наверху. В панталончиках, их тогда носили? Вот бы встретиться с ним.

— Что-то дядя Бен совсем загрустил, — заметила Вики. — Вы были в нее влюблены. Признавайтесь.

— Я? Влюблен? Помилуйте! — воскликнул ошарашенный ее предположением дядя Бен. — В любом случае она была прелестнейшим созданием. Да. Как ты сказал? "Ее прелестный призрак"? Ну да, конечно. Лучше и не скажешь!

— Как странно порой все складывается, — сказал Марк. — Она, вероятно, любила этот дом, а на меня и Вики он только тоску нагоняет.

— Да, свой дом она любила, — подтвердил мистер Мерчисон. — Я помню, как она о нем рассказывала. Конечно же любила.

— Она была приятной женщиной? — спросила Вики. — И умела радоваться жизни?

— О да, просто обворожительной. И с очень живым нравом. Такое жизнелюбие — не сочтите мои слова стариковским брюзжанием, — такого жизнелюбия теперь ни у кого не встретишь, естественного, как пение для птицы… Тебя, моя дорогая, сие, разумеется, не касается, — галантно добавил он.

— И добра была? — снова спросила Вики.

— Очень. Это потом стали поговаривать, будто она… слегка изменилась. Но я познакомился с ней, когда она была почти девочкой. Видно, впервые покинула отчий дом. Да, очень добра. "Ее прелестный призрак"! Подумать только! Я рад, мой мальчик, что ты опекаешь это старое гнездо. Как жаль, что оно может превратиться… в руины. О Боже!

— Какие руины? О чем вы, дядя Бен?

— Чем это пахнет? — не отвечая на вопрос, воскликнул дядя Бен. — Где-то горит! Точно!

— Горит? — переспросил Марк.

— Я-то знаю! Не падайте духом и молитесь! Всем оставаться на местах! Я скоро вернусь. — И он выскочил за дверь.

Марк и Вики долго молча смотрели друг на друга, первым опомнился Марк: — Черт возьми! Что это со стариканом? Неужели спятил?

— А ведь в самом деле пахнет гарью, — сказала Вики. — Может, он оставил в погребе зажженную сигарету?

— Может, и оставил. Ничего, если что-нибудь серьезное, он нас крикнет.

Ждать мистера Мерчисона пришлось недолго.

— Померещилось, — успокоил он, опять сияя улыбкой. — Вечная моя мнительность.

— Но у вас же все лицо в саже! — воскликнула Вики. — А взгляните на свои руки! Дядя Бен, вы оставили в погребе сигарету!

— Сигарету… Да-да, припоминаю, оставил. Вики, ты только не сердись на меня.

— "Не сердись", — рассмеялся Марк. — Нет, мы очень на вас сердиты — за то, что вы рано спохватились. Дали бы этому постылому домине спокойненько догореть.

— Не надо так шутить, мой мальчик. Это же квалифицируется как поджог. И потом, дом это тебе не… не стог сена. Старый дом никогда не умирает, Марк. Он живет воспоминаниями.

— Нас с Вики ему будет тошно вспомнить, — заметил Марк.

— Если я верно понял, вы не слишком им дорожите, — сказал мистер Мерчисон. — Так, по-твоему, его трудно будет сдать или продать?

— Не трудно, а невозможно, — уточнил Марк.

— Возможно. Продай его мне, — заявил мистер Мерчисон.

— Вам?! — воскликнула Вики. — Дядя Бен, и вы сможете жить в этих мрачных стенах? В полном одиночестве?

— Ну, я вовсе не нахожу их мрачными и думаю, мне не будет здесь одиноко.

События стремительно развивались. Буквально через несколько недель Марк и Вики вернулись в свой лондонский особняк. К ним то и дело заходили многочисленные друзья мистера Мерчисона, и все в один голос спрашивали: — Ну как ему там? Нравится?

— Вполне, — отвечал Марк. — Все-таки дядя Бен отличный малый. Настоящий Мерчисон. Правда, он позволяет себе теперь маленькие капризы. Вы слышали эту историю с пожарниками?